Свой последний день в столице Пном Пене я решил посвятить главной святыне города, холму Пень, месту, откуда в 1372г возникла столица Камбоджи, а оказался в самой гуще политических событий. Согласно легенде, город основан монахиней с забавным для русского слуха именем Пень, которая заметила плывущий по реке Меконг ствол дерева, в ветвях которого что-то блестело. Как оказалось, это были 4 бронзовые статуи Будды и одна каменная, которые, возможно, были смыты из одного из лаосских храмов. При помощи Пень для статуй рядом с её домом был насыпан большой холм (на местном языке «пном»), и установлен алтарь. Впоследствии на этом месте возник монастырь Ват Пном. Пном Пень по-кхмерски обозначает холм (матушки) Пень.
Это место находится недалеко от туристического квартала, где я остановился, можно в течение часа добраться пешком. Холм окружен небольшим парком, в котором сразу бросились в глаза толпы людей. Меня поразило, что здесь делает в рабочий полдень столько людей. Народ ничего не делает, просто ест и лежит. Почему они не работе? Ну что за бездельники! Может какой-то праздник?
Не, ну точно праздник, все ходят с оранжевыми повязками, на которых что-то написано кхмерской вязью. Некоторые на этом не остановились и увешались значками и нательными рисунками. Здешняя женская мода вызывает улыбку: верхняя одежда в виде пижам и носки со сланцами.
Захожу внутрь храма. Мужичок в углу пересчитывает прибыль, пока образовался перерыв от клиентов. Он занимается гаданием, желающие прикладывают палочки к голове и бросают их, затем он находит по ним предсказание.
А вот и сама хозяйка холма в различных образах. Как и положено даме – при макияже.
Храм – не храм, а пописать в кустиках ничто не мешает.
Жажда, как и все человеческое, монахам не чужда.
Идя на шум, я выхожу на огромную площадь, заполненную людьми, укрывающимися от жары под навесами. Вот он, камбоджийский пролетариат, вышедший на тропу революции.
Увидев растяжки, я, наконец, понял, что здесь происходит. Всё так напоминает наши недавние оппозиционные митинги. Пошел в храм, а оказался на политической передовой. Студенчество как всегда в авангарде протестного движения.
С этими двумя ребятами я познакомился и они довели политинформацию о происходящем. Из-за шума толпы я мало понял, вроде как местная партия власти Cambodian People’s Party («Партия камбоджийцев») методами своего брата Единой России добилась значительного отрыва на парламентских выборах, и оставшаяся не удел оппозиция в лице National Rescue Party («Партия национального спасения») пытается эти выборы опротестовать, призывая к помощи Запада. Ну ей богу, всё как у нас. Только вместо белых лент – оранжевые повязки лбу. Местный президент, этнический вьетнамец, проводит политику в интересах соседней страны, опираясь на местный «олигархат» и вьетнамский капитал и вызывая недовольство глубинки.
Забегая вперед, знакомство с этим пареньком оказалось в некоторой степени судьбоносным и неслучайным, ибо он оказал мне большую помощь в борьбе с местной полицейской бюрократией, когда неделю спустя у меня украли байк. А пока я оставил ему свой facebook, еще свидимся.
Одна женщина раздает красные повязки. Чисто забавы ряди, решаю поддержать местных оппозиционеров и нацепить себе такую же. Каково же было мое возмущение, когда ловким отточенным движением привязав мне веревочку, бабка потребовала за это деньги. Эй, я же вас тут поддерживаю, а вы деньги! Я был настолько искренне эмоционален, что женщина быстро отступила, махнув на меня рукой. Так, я обзавелся красной веревочкой на левом запястье. Позже я узнал, что она не имеет отношения к митингу, а является религиозным символом на удачу и встречается во многих течениях: индийских, тибетских, китайских, еврейских верованиях. Но наиболее распространено в Индии и Камбодже, у каждого третьего такая есть. Конечно, повязываться она должна правильно, с нашептываниями и приговорами, и тогда, по легенде желание, загаданное при одевании красной ленты на левое запястье, сбудется, когда эта лента упадет на землю (очевидно, износившись и порвавшись). У меня же желаний в тот момент не было, так что носить мне ее теперь до конца дней.
Тут же продаются местные вкусности: жуки, кузнечики, личинки. Аж слюнки текут!
Рубаха-парни!
Ну, вот если б не загар, то типичный наш прапорщик с суровым лицом и округлым животиком.
Повсюду снуют гражданские с рациями и в бейджиках. Начальники, наверняка! Или репортеры. Прям как на вручении Оскара.
Немногочисленные военные и полицейские стоят по периметру и, кажется, находятся здесь чисто символически, формально. У них нет щитов и дубинок, явно не для разгона.
Протестующие настроены очень решительно. Буддистские монахи не остаются в стороне, они отнюдь не вне политики.
Более того, они очень воинственно настроены и явно позабыли про нирвану.
Взявшись за руки, друзья, мы свергнем деспота-царя. Но если кто забыл, футболки напомнят, что мы за мирную демонстрацию!
Не, здесь правда вполне безопасно, надо отдать должное как протестующим, так и властям.
Не откладывая в долгий ящик, распаковываю пакетик с кузнечиками, купленный за четверть доллара. Хрустят как чипсы, а на вкус как прогорклые семечки. Но все равно забавно, пусть и немного мерзко.
В паре сотен метров отсюда и не скажешь, что рядом такой кипишь. До сих пор поражает способность азиатов спать везде и в любых позах, сохраняя идеальный баланс. Я б уж давно десять раз свалился с этого байка.
Добираюсь до пункта проката мотобайков, что возле Русского рынка. Довольно далеко от туристического района, но зато очень хорошие отзывы. Местечко с незамысловатым названием 2Wheels, оказалось мото-мастерской. Ее владелец, сорокалетний британец Тони, сверкая ртом без пары зубов, сообщает, что остался всего один, самый дешевый за $2,5 в день и к нему такой же побитый жизнью шлем. Я договорился забрать его завтра утром. В залог Тони потребовал мой паспорт. На Бали в Индонезии байк отдавали под честное слово, даже показать документ иногда не просили, здесь же требуют оставить паспорт. В стране кхмеров риск кражи немаленький, эта страна считается одной из самых опасных в регионе и мне предстоит недельное путешествие по ее уголкам. Благодаря тому, что на Филиппинах я попрактиковался на байке с ручной коробкой, в этот раз проблем не возникло. Хотя завести его удавалось каждый раз с трудом. Тони живет здесь уже шестнадцать лет, женат на кхмерке, есть дети. На мой вопрос почему он променял сытую Англию на нищую Камбоджу, он, вновь сверкнув ртом, со сладостью в голосе ответил: “Свобода”, и на мгновение погрузился в приятные воспоминания… А затем добавил: “В Европе ты окружен правилами: как, куда, на чем можно ехать. Я не могу свернуть с дороги в поле, потому что там частная территория. Я должен иметь при себе кучу документов на байк и ехать с положенной скоростью. А здесь… а здесь даже дорог нет, после сезона дождей они каждый раз новые. И никому нет до меня дела. Здесь можно делать все что угодно и оставаться безнаказанным, если у тебя есть деньги. Правда есть минус, в отношении тебя также могут сделать все что угодно, криминала здесь полно. Но оно стоит того”. Его жена, кхмерка, пожившая в Лондоне, наоборот была против возвращения сюда, ее пленила чистота и безопасность Европы. Люди… Не ценим что имеем. Потому и полезны путешествия, позволяющие взглянуть на мир с той, другой стороны.
На Русском рынке покупаю себе брюки-шорты (с отстегивающимися штанинами) взамен порванных на Мерапи. Оказалось найти такие в Азии большая проблема. Но в Камбодже, славящейся многочисленными фабриками одежды, которые за копейки для мировых брендов, это удалось. Я нашел отличные камуфляжные брюки за $11, правда они были в единственном экземпляре и еле налезали на меня, а присесть в них было практически нереально. Но лучше, чем ничего. Лишь в отеле я вспомнил, что заметил на ней магнитную кнопку, которую продавцы так и не удалили. Это антиворовская метка супермаркетов, звенящая при проходе через рамку. Мои брюки оказались ворованными. Ну да ладно. Самому снять ее не удалось, пришлось вырвать, оставив дырку на память.
Еще на рынке полно драгоценных камней, которые производятся в Камбодже. Ну или того, что за них выдают по цене около $50-60 за комплект.
На обратной дороге захожу в книжный магазин и покупаю самую подробную карту дорог Камбоджи за $2,5.
Всё, я экипирован, завтра утром выдвигаюсь!
Это место находится недалеко от туристического квартала, где я остановился, можно в течение часа добраться пешком. Холм окружен небольшим парком, в котором сразу бросились в глаза толпы людей. Меня поразило, что здесь делает в рабочий полдень столько людей. Народ ничего не делает, просто ест и лежит. Почему они не работе? Ну что за бездельники! Может какой-то праздник?
Не, ну точно праздник, все ходят с оранжевыми повязками, на которых что-то написано кхмерской вязью. Некоторые на этом не остановились и увешались значками и нательными рисунками. Здешняя женская мода вызывает улыбку: верхняя одежда в виде пижам и носки со сланцами.
Захожу внутрь храма. Мужичок в углу пересчитывает прибыль, пока образовался перерыв от клиентов. Он занимается гаданием, желающие прикладывают палочки к голове и бросают их, затем он находит по ним предсказание.
А вот и сама хозяйка холма в различных образах. Как и положено даме – при макияже.
Храм – не храм, а пописать в кустиках ничто не мешает.
Жажда, как и все человеческое, монахам не чужда.
Спикеры! Взяла малыша на работу.
Идя на шум, я выхожу на огромную площадь, заполненную людьми, укрывающимися от жары под навесами. Вот он, камбоджийский пролетариат, вышедший на тропу революции.
Увидев растяжки, я, наконец, понял, что здесь происходит. Всё так напоминает наши недавние оппозиционные митинги. Пошел в храм, а оказался на политической передовой. Студенчество как всегда в авангарде протестного движения.
С этими двумя ребятами я познакомился и они довели политинформацию о происходящем. Из-за шума толпы я мало понял, вроде как местная партия власти Cambodian People’s Party («Партия камбоджийцев») методами своего брата Единой России добилась значительного отрыва на парламентских выборах, и оставшаяся не удел оппозиция в лице National Rescue Party («Партия национального спасения») пытается эти выборы опротестовать, призывая к помощи Запада. Ну ей богу, всё как у нас. Только вместо белых лент – оранжевые повязки лбу. Местный президент, этнический вьетнамец, проводит политику в интересах соседней страны, опираясь на местный «олигархат» и вьетнамский капитал и вызывая недовольство глубинки.Забегая вперед, знакомство с этим пареньком оказалось в некоторой степени судьбоносным и неслучайным, ибо он оказал мне большую помощь в борьбе с местной полицейской бюрократией, когда неделю спустя у меня украли байк. А пока я оставил ему свой facebook, еще свидимся.
Одна женщина раздает красные повязки. Чисто забавы ряди, решаю поддержать местных оппозиционеров и нацепить себе такую же. Каково же было мое возмущение, когда ловким отточенным движением привязав мне веревочку, бабка потребовала за это деньги. Эй, я же вас тут поддерживаю, а вы деньги! Я был настолько искренне эмоционален, что женщина быстро отступила, махнув на меня рукой. Так, я обзавелся красной веревочкой на левом запястье. Позже я узнал, что она не имеет отношения к митингу, а является религиозным символом на удачу и встречается во многих течениях: индийских, тибетских, китайских, еврейских верованиях. Но наиболее распространено в Индии и Камбодже, у каждого третьего такая есть. Конечно, повязываться она должна правильно, с нашептываниями и приговорами, и тогда, по легенде желание, загаданное при одевании красной ленты на левое запястье, сбудется, когда эта лента упадет на землю (очевидно, износившись и порвавшись). У меня же желаний в тот момент не было, так что носить мне ее теперь до конца дней.Тут же продаются местные вкусности: жуки, кузнечики, личинки. Аж слюнки текут!
Рубаха-парни!
Ну, вот если б не загар, то типичный наш прапорщик с суровым лицом и округлым животиком.
Повсюду снуют гражданские с рациями и в бейджиках. Начальники, наверняка! Или репортеры. Прям как на вручении Оскара.
Немногочисленные военные и полицейские стоят по периметру и, кажется, находятся здесь чисто символически, формально. У них нет щитов и дубинок, явно не для разгона.
Протестующие настроены очень решительно. Буддистские монахи не остаются в стороне, они отнюдь не вне политики.
Более того, они очень воинственно настроены и явно позабыли про нирвану.
Взявшись за руки, друзья, мы свергнем деспота-царя. Но если кто забыл, футболки напомнят, что мы за мирную демонстрацию!
Не, здесь правда вполне безопасно, надо отдать должное как протестующим, так и властям.
Не откладывая в долгий ящик, распаковываю пакетик с кузнечиками, купленный за четверть доллара. Хрустят как чипсы, а на вкус как прогорклые семечки. Но все равно забавно, пусть и немного мерзко.
В паре сотен метров отсюда и не скажешь, что рядом такой кипишь. До сих пор поражает способность азиатов спать везде и в любых позах, сохраняя идеальный баланс. Я б уж давно десять раз свалился с этого байка.
Добираюсь до пункта проката мотобайков, что возле Русского рынка. Довольно далеко от туристического района, но зато очень хорошие отзывы. Местечко с незамысловатым названием 2Wheels, оказалось мото-мастерской. Ее владелец, сорокалетний британец Тони, сверкая ртом без пары зубов, сообщает, что остался всего один, самый дешевый за $2,5 в день и к нему такой же побитый жизнью шлем. Я договорился забрать его завтра утром. В залог Тони потребовал мой паспорт. На Бали в Индонезии байк отдавали под честное слово, даже показать документ иногда не просили, здесь же требуют оставить паспорт. В стране кхмеров риск кражи немаленький, эта страна считается одной из самых опасных в регионе и мне предстоит недельное путешествие по ее уголкам. Благодаря тому, что на Филиппинах я попрактиковался на байке с ручной коробкой, в этот раз проблем не возникло. Хотя завести его удавалось каждый раз с трудом. Тони живет здесь уже шестнадцать лет, женат на кхмерке, есть дети. На мой вопрос почему он променял сытую Англию на нищую Камбоджу, он, вновь сверкнув ртом, со сладостью в голосе ответил: “Свобода”, и на мгновение погрузился в приятные воспоминания… А затем добавил: “В Европе ты окружен правилами: как, куда, на чем можно ехать. Я не могу свернуть с дороги в поле, потому что там частная территория. Я должен иметь при себе кучу документов на байк и ехать с положенной скоростью. А здесь… а здесь даже дорог нет, после сезона дождей они каждый раз новые. И никому нет до меня дела. Здесь можно делать все что угодно и оставаться безнаказанным, если у тебя есть деньги. Правда есть минус, в отношении тебя также могут сделать все что угодно, криминала здесь полно. Но оно стоит того”. Его жена, кхмерка, пожившая в Лондоне, наоборот была против возвращения сюда, ее пленила чистота и безопасность Европы. Люди… Не ценим что имеем. Потому и полезны путешествия, позволяющие взглянуть на мир с той, другой стороны.
На Русском рынке покупаю себе брюки-шорты (с отстегивающимися штанинами) взамен порванных на Мерапи. Оказалось найти такие в Азии большая проблема. Но в Камбодже, славящейся многочисленными фабриками одежды, которые за копейки для мировых брендов, это удалось. Я нашел отличные камуфляжные брюки за $11, правда они были в единственном экземпляре и еле налезали на меня, а присесть в них было практически нереально. Но лучше, чем ничего. Лишь в отеле я вспомнил, что заметил на ней магнитную кнопку, которую продавцы так и не удалили. Это антиворовская метка супермаркетов, звенящая при проходе через рамку. Мои брюки оказались ворованными. Ну да ладно. Самому снять ее не удалось, пришлось вырвать, оставив дырку на память.
Еще на рынке полно драгоценных камней, которые производятся в Камбодже. Ну или того, что за них выдают по цене около $50-60 за комплект.
На обратной дороге захожу в книжный магазин и покупаю самую подробную карту дорог Камбоджи за $2,5.
Всё, я экипирован, завтра утром выдвигаюсь!
